Танец двенадцатый. Сиртаки.Crescendo
Всё когда-нибудь кончается. Ночь. Жизнь. Самооправдания.
Для меня — почти уже закончилось. Оглушительно-белым шумом пришло сознание: вот оно, последнее утро…
…и тратится оно на бумагомарательство и мелкую бюрократию!
Последнее утро своей жизни я посвятила сведению старых счётов и устройству мелких пакостей собственным подданным. И политическим противникам. И военным союзникам. И вообще всем, кто не обладал ценной возможностью отправиться на тот свет, дабы накостылять «усопшей» за подобные «предсмертные» шуточки.
Кошмар.
Подчищение политических хвостов — занятие, мягко говоря, грязноватое. Духовному просветлению никоим образом не способствующее. Ну а если ещё и подойти к делу… как бы это выразиться… творчески…
Бедная, бедная моя карма…
Мысли текли с этакой язвительной меланхоличностью, но насладиться угрызениями совести не получалось. Вместо возвышенного, скорбного и торжественного настроения, приличествовавшего серьёзности момента, я ощущала лишь лёгкое раздражение. И — отдалённо, будто сквозь пластиковую стену — мелочное такое самодовольство. Из серии: «Сделал гадость — на сердце радость».
Гадостей я за последний час наделала столько, что хватило бы на дюжину отправляющихся прямиком в ад грешных душонок и одного не вписавшегося в рай праведника.
Дийнарра, мой личный секретарь, мерно расхаживала по пустому кабинету, сосредоточенно водя световым пером по электронному блокноту и излагая очередное дело. Я сидела, забравшись с ногами в огромное кресло (единственный предмет обстановки), и следила за танцем световых зайчиков на стене. Когда делаешь что-то неприятное — посмотри на красоту, и грязь не заденет тебя.
В теории.
— …Таким образом, остаётся вопрос о переструктурировании генетической линии Ашш…
— Да нет, о её консервации. Этот генкомплекс надо изъять из активного использования и запрятать куда-нибудь в самый дальний угол. И молиться, чтобы он никогда более не понадобился, — буркнула я.
— Традиционно подобные вопросы должны находиться в ведении старшей генохранительницы, — осторожно попыталась воззвать к разуму Дийнарра.
Увы, бесполезно взывать к тому, чего у меня отродясь не было.
Зажмурилась, подставляя лицо солнечному свету, купаясь в тепле и сонной неподвижности, бессовестно наслаждаясь каждым мгновением.
— Если оформлю это как предсмертную волю, Ви не останется ничего другого, как состроить вежливую мину и проглотить всё не поморщившись.
— У тебя набирается объёмный список этих «предсмертных пожеланий», — довольно сухо заметила Дийнарра.
— И вам придётся выполнить их все. И не забывать при этом делать вид, что вы крайне счастливы, — очень, очень мягко сказала я. И приоткрыла один глаз, чтобы взглянуть на свою секретаршу.
Когда-то, лет двадцать назад, Дийнарра была дарай-княгиней. Когда-то. Теперь об этом напоминала лишь захватывающая дух перламутровая красота да изощрённость в грязных политических махинациях. Передо мной стояла молодая эль-леди, гордая, сильная и непредсказуемая. Во лбу мерцал и переливался силой живой камень, символизирующий её новый статус: тело, вмещавшее когда-то личность дарай-княгини, было проведено через сложный трансформационный каскад, позволивший девушке восстановить утраченные когда-то способности. И (это оказалось непредвиденным побочным эффектом, крайне заинтересовавшим Аррека) избавивший её от генетически обусловленной верности своей Эйхаррону.
Укутанная от шеи до кончиков пальцев в элегантное платье, с волосами, поднятыми в высокую причёску, она казалась не женщиной, а образцом сдержанности и скромности.
Угу.
Образец.
Скромности.
По моим сведениям, у Дийнарры было три постоянных консорта из трёх разных кланов и полдюжины неофициальных любовников. Что, заметим, отнюдь не мешало ей заводить мимолётные связи и бессовестно флиртовать, если девушка чувствовала возможность заполучить ещё одного политического союзника.
Разумеется, при условии, что этот союзник не принадлежал к её бывшей расе. Людей Дийнарра ненавидела с тихим, пугающе безмятежным фатализмом. Те из эль-ин, которые исходили гневом и клялись отомстить «хумансам», может быть, когда-нибудь и смогут отодвинуть эти чувства в сторону. Но Ди… У меня не было ни малейших сомнений: она не забудет. Не простит.
— Манёвры, манёвры, — пробормотала я себе под нос. — Тактические отступления и обманные ходы. Так много совершенно неожиданных удовольствий ожидает нас в засадах по углам и канавам.
Она насторожилась.
— Что… — с милой улыбкой спросила я, — ты можешь рассказать мне о генетических экспериментах Великого Дома Лиир? Точнее, об их грандиозном — и кровавом провале?
Она застыла в дарайской неподвижности. Потом вздохнула, точно досадуя на себя за это проявление инстинктивного страха. Когда-то Дийнарра принадлежала к Эйхарронскому Дому, увязшему в кровавой вендетте с Домом Лиир. Вендетте, которая была как раз результатом того… хм… провала.
Женщине с таким интеллектом, как у Дийнарры, не понадобилось много времени, чтобы провести мысленное сравнение и сделать соответствующий вывод.
— Дерьмо. Ты и правда серьёзна!
— Как сердечный приступ, — заверила я. — Эта эйхарронская история не должна повториться на Эль-онн. Внеси консервацию линии Ашш в список и не заставляй меня повторять дважды. Увольнение в последний рабочий день будет плохо смотреться в твоём резюме.
— Всё будет сделано, госпожа. Для протокола: я не одобряю. Решение, конечно, необходимое, сколь бы жестоко оно ни было, но с политической точки зрения оно вызовет больше проблем, чем решит.
— Сегодняшний вечер амортизирует самые тяжёлые политические последствия. Что до твоего одобрения… Я подумаю, как загладить свою вину.
— Да ну? — Она типично по-дарайски заломила бровь. Подвижных эльфийских ушей Ди приобрести ещё не успела, хотя я слышала, что она над этим работает.
— Конечно, — клыкастая улыбка. — В конце концов, благоразумная Мать клана должна считать поддержание хорошего отношения к себе со стороны непосредственных подчинённых первоочередной задачей. Есть столько… разнообразных способов, которыми они могут дать ей почувствовать своё… неодобрение.
— Никогда не слышала ни об одном из них, — распахнув честные глаза, заверила меня Дийнарра.
— Позволь посоветовать тебе немного поработать над мимикой, Ди, дорогая. Ты врёшь слишком грубо для занимаемой тобой должности и связанных с ней профессиональных обязанностей.
— Я всенепременно последую вашему совету, о светлая госпожа.
Я снова закрыла глаза и опустила голову, позволяя прядям скрыть выражение лица. За всем этим добродушным, почти дружеским подшучиванием, за всем беззаботно-деловитым фасадом хорошо устоявшихся рабочих отношений стоял простой и неприглядный факт: личный секретарь Хранительницы — это сила, с которой следует считаться. А Дийнарра тор Шеррн — сила, с которой не считаться просто опасно.
Даже мне. Особенно мне.
Сегодня с ней было что-то не так. Не тот тон, не те шутки, не тот агрессивно-критичный и в то же время потрясающе эффективный стиль решения проблем. Она точно сопротивлялась работе, тормозила её, отбрыкивалась. Неуверенно, нервно, бессистемно. Совсем не похоже на ту Дийнарру, которую я знала и ценила.
Сила, с которой следует считаться.
Я вздохнула, сказала последнее «прости» мыслям о вечном, добром и светлом и полностью сосредоточилась на возникшей проблеме с персоналом.
— Дийнарра, подойди, пожалуйста.
Подошла. Грациозно, но как-то медленно, неохотно. Повинуясь движению ушей, опустилась на колени перед креслом, выжидательно и настороженно глядя на меня снизу вверх.
Дела, похоже, совсем плохи.
— Дийнарра, что с тобой?
Опущенные глаза. Ресницы отбрасывали длинные тени на перламутровые скулы.
— Со мной, Хранительница?
Ауте, неужели всё так плохо?
Пластиковая стена, отделявшая меня от реальности, истончилась и стала вдруг прозрачной. Опасность. Я почуяла опасность, угрожающую так тщательно выстроенным планам, и этого оказалось достаточно, чтобы очнуться.
Теперь я видела её всю, от лихорадочно блестящих глаз до сложенных в ритуальном жесте терпения пальцев. Аррском жесте. Жесте, который Дийнарра тор Шеррн никогда бы не применила сознательно. Бездна милосердная, девушка действительно была вне себя.
Что она натворила?
— Дийнарра, ты ведь не пытаешься саботировать Бал?
Бал, организованный прежде всего для установления прочных эмоциональных связей с людьми. Бал для взывающих к инстинктам, к глубоким подсознательным импульсам смертных, к тому, что они не признают, во что отказываются верить и что приобретает ещё большую власть над их метущимися душами.
Дийнарра считала, что любые связи с людьми вредны нам. С первого своего дня на Эль-онн она очень последовательно проводила эту политику, и именно потому я выбрала её первой помощницей: чтобы мои идеи оспаривались оппонентом, оперировавшим знаниями и фактами, а не просто исходящим слепой ненавистью. Однако холодная отстранённость бывшей дарай-княгини не означала, что ненависти в ней не было. Отнюдь.
Сложите посылку один и посылку два, получите простейший силлогизм.
Она откинула голову назад и засмеялась. Тихий, мелодичный смех, в котором только очень тренированное ухо могло уловить нотки истерики. Я сидела, с ногами забравшись в огромное, старое, полуразвалившееся и очень удобное Арреково кресло и ждала, пока бывшая дарай-леди, ставшая теперь эльфийкой, прекратит хохотать над моими словами.
— Какая концентрация на цели, моя госпожа… Похоже, вы уже просто физически не способны заметить ничего, что не угрожает вашим драгоценным планам, не так ли?
Я смотрела холодно и отстранённо. Стена снова начала наливаться молочно-белым туманом, но пока оставалась прозрачной. Саботажа нет, это понятно. Но что происходит? Природное любопытство эль оказалось достаточно мощным драйвером, чтобы несколько разогнать предсмертную летаргию. Что же с ней всё-таки происходит?
— Антея… — Дийнарра говорила очень мягко, как говорят с больным ребёнком или психически нездоровым человеком. — Тебе не приходило в голову, что есть те, кто не хочет тебя терять?
Это… позволило взглянуть на ситуацию с новой точки зрения. Дийнарра… горюет? Возможно ли такое?
Я вызвала в сознании привычный образ своей личной секретарши и помощницы: эффективной, язвительной, властной. А затем, впервые за все эти годы, позволила проступить сквозь него иным воспоминаниям: холодная, вонючая камера, месяцами не видевшая света. Истощённое перламутровое, существо, прикованное к стене. Безумные глаза, ворох спутанных, кишащих паразитами волос, и яростная мольба, больше похожая на приказ: «Убей!»
Тишина эльфийских покоев, блики и шёпот эмоционального кружева, оплетающего стены. Шелест шёлковых складок, разметавшихся по полу, когда потрясающе красивая женщина грациозно опустилась на колени у моих ног: «Позвольте служить Вам, Хранительница!». Сила и властность, живой камень, блестящий во лбу.
Может ли Дийнарра, дарай-леди до кончиков ногтей, как бы она ни старалась это отрицать, испытывать признательность?
А почему нет? В моей жизни уже был один дарай, который, вопреки обыкновению своего народа, позволил личным чувствам вмешаться в политический расчёт. И одного, право же, более чем достаточно. Сейчас не хватало только, чтобы Дийнарра, руководствуясь какими-то неясными человеческими представлениями, начала вмешиваться в и без того запутанную ситуацию.
Она громко фыркнула, но на этот раз воздержалась от смеха. Покачала головой, пробормотала что-то вроде традиционного эльфийского:
— Непробиваемо…
Затем чуть громче и более официальным тоном:
— Хранительница, я бы никогда не позволила себе вмешаться. Все ваши указания выполнены в точности. Зал уже почти готов, сейчас заканчивается отработка мер безопасности. Атакующие просили передать, что они были бы благодарны, если бы вы предупредили их о готовящемся событии как минимум за три месяца, а не за три дня. И не только они. Я уже отправила все приглашения и получила ответы. Отряды коммандос совершили рейды в дома тех гостей, которые могли бы… постесняться явиться на столь знаменательное событие. Они сейчас… гостят на Коллибри и в назначенный срок будут доставлены на торжество. Всё произойдёт… в точности как вы хотели.
Женщина, которая, как оказалось, все эти годы была моим другом, смотрела на меня, запрокинув голову, в глазах её была ирония. И печаль.
Отстранённость и сдержанность были ей ответом. Все сожаления, которые были, я уже извела на Аррека.
— Хорошо. Очень хорошо.
Дийнарра фыркнула, демонстрируя типично эльфийскую мимику и непосредственность. Глянула с насмешливым вызовом.
— «Хорошо», — язвительно передразнила она. — Теперь ещё скажите мне, что вы рады всему этому, и попытайтесь не скривиться, будто съели что-то кислое!
— Разумеется рада. Однако не будем забывать, что я как раз являюсь очень искусной лгуньей. Полностью соответствующей всем требованиям своей профессии.
Она снова фыркнула. Легко поднялась на ноги.
— Думаю, мне пора приниматься за работу.
— Пора, — я согласно склонила уши. Но когда девушка отвернулась, спеша выполнить все многочисленные и невесёлые поручения, которые на неё сегодня свалились, я поймала её руку и тихонько сжала. В конце концов, проявить немного сочувствия не трудно — особенно если это поможет избежать серьёзной катастрофы. Все детали сегодняшнего вечера находились в ведении личного секретаря Хранительницы, а детали — именно то, что определит, получится ли у меня что-нибудь, или же всё это было напрасно.
Она ушла. А я осталась сидеть в огромном старом кресле, освещённая непостоянными солнечными бликами. Свет танцевал что-то простое и в то же время изысканное, мой разум зашкаливало от количества параллельно обрабатываемой информации. В голове три тысячи административных деталей и столько же управленческих проблем устроили стратегические манёвры.
Политическая и генетическая перетасовка эльфийских кланов, оливулских семей, аррских домов и демонических ветвей представлялась мне красочным сферическим узором объёмным, острым, опасным…
Слова выкристаллизовались на этом фоне сложным рисунком:
Зимний сумрак.
Распахнуты двери мои
В бесконечность.
Посланный сен-образ нёс в себе столько уровней смысла, что я даже и пробовать не стала вдумываться в оттенки значений. Общий эмоциональный фон пробирал до костей, холод зимнего сумрака, тоскливое одиночество вечности. Я вздохнула. Политические и генетические проблемы явились к моему порогу собственной белобрысой персоной и теперь довольно бесцеремонно колотили в дверь кулаком.
Сфокусировала взгляд. Бросила чуть раздражённо:
— Войдите.
Зимний скользнул в комнату из какой-то параллельной реальности: просто выкристаллизовался в воздухе — холодный, совершенный и далёкий. В лицо ударила вьюга, сверкающие ледяные кристаллики осели в волосах, на одежде. Сознание Атакующего было строгим, математически выверенным и более всего напоминало многомерную снежинку. Та же холодная красота захватывающе сложного геометрического рисунка.
Та же недосягаемость.
Я поднялась на ноги, усилием воли вновь возвращая себя в мир живых, заставляя видеть тела, а не души. Взмахнула ушами, показывая, что готова к разговору.
— Регент, я протестую…
— Услышано и засвидетельствовано. Идём.
Он повёл плечом, недовольный, но больше спорить не стал. И то хорошо.
Мы пронеслись по коридорам, взметая крыльями маленькие смерчи, и я чуть было не пропустила нужный поворот. Вовремя затормозила, развернулась, для сохранения равновесия чиркнув когтями по стене, почти вписалась в дверной проём. Плечо тут же онемело от скользящего удара. Когда пытаешься уследить за поданными в момент передачи власти, на такую мелочь, как координация собственных движений, ресурсов просто не остаётся.
Впрочем, войдя в помещение, мне волей-неволей пришлось выкинуть из головы всё постороннее и сосредоточиться на том, что меня там ожидало. Точнее, на том, кто меня там ожидал. Раниель-Атеро, старший аналитик Изменяющихся, собственной персоной. Я окинула придирчивым взглядом воинство, начиная с северд-ин и заканчивая своим раздражённым синеглазым отчимом, и нашла, что оно в должной степени компактно и в то же время внушительно.
Я вспомнила, что в эту самую минуту все воины Атакующих, при ненавязчивой поддержке мастеров из других кланов, а также тех из Ступающих Мягко, кто работал под прикрытием среди тёмных, готовились нанести массированный удар по владениям d’ha’meo’el-in.
Дипломатия по-эльфийски: добрые намерения, подкреплённые тяжёлой боевой магией, обычно приносят более ощутимый результат, чем просто добрые намерения.
— Ты сегодня настроена весьма философски, Антея.
Сарказм. Раниель-Атеро надвигался чёрным штормом клубящихся крыльев и горячих возражений против всей этой авантюры, но остановился на полпути, внимательно посмотрел на меня. Да, Учитель, я знаю. Затеять полномасштабную войну с тёмными, развязать конфликт, равного которому не было вот уже несколько тысяч лет, — и всё это в последний день своего правления. Довольно оригинальное решение. Не трудно предсказать, что оно внесёт моё имя в исторические анналы.
В некотором роде.
Но знаете что, Учитель?
А мне плевать.
Сейчас, из глубины этого океана, которым стала моя душа, мне плевать уже почти на всё, кроме одного — цели. Цель будет достигнута. Изящным, чётко направленным и (для разнообразия!) виртуозно спланированным рейдом. Или же полномасштабной, кровавой бойней. Мне, честно говоря, уже всё равно. На данном этапе все пути так или иначе, но приведут к победе.
В некотором роде.
Так что, Учитель, заткнитесь и (для разнообразия!) танцуйте срежиссированный мной танец. Я уже слишком далеко зашла, с этой дороги нет возврата.
— Начинаем.
Мой голос хлестнул, уверенный и отстранённый, совсем не похожий на обычный голос Антеи тор Дериул-Шеррн. Они подчинились — наверное, и правда, для разнообразия.
Раниель-Атеро вскинул когтистую руку, взывая к глубинным источникам силы Изменяющихся. Полыхнуло сапфирным сиянием, в воздухе запахло чем-то свежим, неуловимо знакомым. Дом. Клан Дериул. Танцующие с Ауте.
Портал не распахнулся широко раскрытыми воротами, как это происходило всегда, а будто вспыхнул внутри наших тел. Из глубины, из самой сути того, что означает быть эль-ин, пришло изменение, вытолкнувшее, буквально выбросившее наш отряд за пределы Эль-онн. Только что мы стояли в хорошо защищённой комнате в глубине Дериул-онн. В следующий момент — парили среди изменчивых, туманообразных завихрений, настороженные, ожидающие неожиданного удара.
Когда путешествуешь по Ауте, лучше быть настороженным, чем расслабленным. Правда лучше. Даже если ты уже считаешь себя скорее принадлежащей к миру мёртвых, чем живых, во владениях Вечно Изменчивой излишняя самоуверенность вряд ли пойдёт на пользу.
Раниель-Атеро заложил вираж, уходя в сторону. У него во всём этом будет своя задача. А мне лучше сосредоточиться на моей.
Синхронные взмахи крыльями — чёткий клин хищных существ. Где-то впереди туман дрогнул, распахнулся, открывая серые небеса и ирреальные ландшафты Тёмных Дворов.
И одинокую фигуру некоего дарай-князя, сидящего на устрашающего вида скале и с этаким меланхоличным видом ожидающего, когда же мы наконец соизволим появиться.
А рядом с ним — ещё одну фигуру. Высокий зеленоглазый лорд с развевающимися золотыми волосами к аурой такой старой, что смотреть на него было утомительно.
Резкий пируэт, широко распахнутые крылья — и мы мягко опустились на землю, окружив древнего демона со всех сторон. Я приземлилась точно напротив Ийнэля и даже сквозь пелену отрешённости ощутила яростную глубину его ненависти к Учителю. Ненависти, почему-то сфокусированной прямо на вашей покорной слуге. Вот всегда так. Эти раздревнейшие и наимудрейшие повздорят, а шишки сыплются на ни в чём не повинную молодёжь.
Меч, висящий за моим плечом, предупреждающе шевельнулся, и я чуть коснулась рукояти, успокаивая. Да, Молчаливый, я знаю, что этот конкретный «раздревнейший» чуть было не нарезал нас на тонкие ленточки. И отнюдь не собираюсь опять с ним драться. Сейчас я займусь тем, что дараи довольно абстрактно обозначили выражением «запудрить мозги первому советнику».
А в крайнем случае, натравлю на него Зимнего. Пусть сами разбираются со своими давними сварами.
Незаменимый, как всегда, Аррек изящно втиснулся в дуэль взглядов и встал передо мной, загородив несколько оторопевшего от такой наглости тёмного.
— Антея, любимая, — он сиял, точно пьяная луна, и одно это наполнило меня дурными предчувствиями. — Спасибо, сердце моё! Спасибо, что пригласила поучаствовать в этих переговорах. За последние пару часов я узнал столько нового и интересного, что просто не знаю, как тебя отблагодарить.
Ийнэль скептически наблюдал за семейной встречей. Судя по всему, последние два часа можно было назвать «источником нового опыта» только с точки зрения арра. Похоже, Аррек и в самом деле выполнил мою просьбу. Я едва заметно взмахнула ресницами, показывая, что поняла его. Тонко улыбнулась. Потом засмеялась.
— Тайные переговоры с безумным и опасным древним существом, в одиночестве, без поддержки? Очень захватывающе, мой лорд.
— Брак с тобой — довольно оригинальный способ познавать мир, сокровище моё. Я ни за что на свете не откажусь от него. — А вот тут уже содержалась довольно явная угроза… Причину которой тёмный вряд ли сможет определить. Зато остальные мои спутники неуверенно задвигались, зашелестели крыльями и оружием.
Теперь, думаю, Ийнэль был в достаточной степени сбит с толку, чтобы можно было начать его обрабатывать. Я осторожно обошла Аррека… и встретилась с ироничным, чуть снисходительным взглядом зелёных глаз. Ну конечно, существо его масштаба вряд ли удастся обвести вокруг пальца неопытной бабочке-однодневке вроде вашей покорной слуги. Он, разумеется, был готов вести глубоко личные переговоры, ради которых я организовала эту встречу и которые он, без сомнения, сможет повернуть к собственной выгоде. То есть так, чтобы причинить максимальную боль Учителю.
Тем хуже для него.
Мягким движением ушей послала в его сторону сен-образ — официальное приглашение на сегодняшний Бал…
…и с мерзкой, совершенно не достойной последнего дня и без того довольно бестолковой жизни улыбкой я растворилась в воздухе.
Позади раздался возмущённый вопль, древний бросился вдогонку… и сцепился с метнувшимся наперерез ему Зимним.
Ха! Пускай попробует обезоружить этого.
Уже шагая по приготовленной Арреком Вероятной Тропе, я произвела коррекцию личности, сбросила дурацкое озлобленно-насмешливое состояние и вооружилась вместо этого иронией с трагическим подтекстом. Настало время следующей фазы: «Втереться в доверие к противнику».
Здесь у меня не будет поддержки, способной остудить энтузиазм даже разъярённого древнего из тёмных. Телохранители северд, при всех их достоинствах, всё-таки не в той лиге. Значит, придётся действовать осторожнее.
Ну, по крайней мере, попытаться. Пытаться ведь никто не запрещает. Верно?
В покои короля я проскользнула, завёрнутая, точно в плащ, в глубокий танец. Проскользнула и остановилась, точно налетев с разбегу на каменную стену.
М-да. Жизнь, как всегда, полна сюрпризов.
И родственников.
Ауте им всем в душу! Почему меня не предупредили???
Он рывком сел на огромной, поистине королевских размеров кровати, иссиня-чёрные волосы рассыпались по плечам. Тёмно-бордовая простыня соскользнула, открывая обнажённую грудь… и тяжёлый двуручный меч, которой он выудил откуда-то из вороха многочисленных подушек.
Только теперь мне пришло в голову, что никогда раньше вашей покорной слуге не доводилось оказываться с тёмным королём лицом к лицу. Я знала прикосновение его сознания, я обменивалась с ним посланиями, регулярно отправляла к его двору шпионов и не менее регулярно пудрила мозги тем, кого он отправлял ко мне.
И никогда не видела его лица.
Теперь увидела. Черты тонкие, чёткие, изящные, будто созданные небрежным, хотя и искусным прикосновением резца. Кости хрупкие, точно у птицы, мускулы как бы совсем отсутствуют. Какое-то эфирное видение, а не существо из плоти и крови. Икона, едва обозначенная рукою мастера…
…И сила, такая древняя, что даже мне, носительнице всех воспоминаний, всех жизней эль-ин, вдруг очень захотелось убраться куда-нибудь подальше.
Чёрно-чёрные волосы, падающие на белоснежную кожу. Изящные чёрные когти, чёрный туман крыльев. Рубиново-красные, потрясающе насыщенного, живого цвета глаза.
Если бы не цвет этих глаз, то я могла бы поклясться, что передо мной, легко сжимая в изящных кистях огромный меч, сидел Раниель-Атеро. Друг. Учитель. Приёмный отец. Существо, которое я знала лучше, чем кого бы то ни было в этой нелепой Вселенной. Существо, которое я уважала и которого боялась больше всех в любой из Вселенных.
Сходство потрясало.
Только вот Учителя я никогда не видела с мечом в руках, да ещё таким непропорционально огромным. И… Учитель не стал бы набрасываться на меня, размахивая этим самым мечом!
Северд-ин бросились наперерез… и каким-то непостижимым образом оказались раскиданы в разные стороны. Они, однако, дали мне достаточно времени, чтобы увернуться — непростая задача, даже при всех способностях вене. Двигался его величество просто сверхъестественно быстро.
Я мысленно скатала свой хорошо продуманный план этой операции в тугой шарик и мысленно же зашвырнула его альфа-ящеру под хвост.
Будем импровизировать.
В танце проскользнула за его спиной, закручивая изменения в глубине своего тела, но не позволяя им затрагивать окружающее пространство. Будто волна музыкальных бликов пробежала по холодной тёмной комнате, а вовсе не женщина из плоти и крови. Позволила себе чуть резковато засмеяться. Вновь протанцевала за его спиной, едва близнец Раниеля-Атеро резко повернулся.
Едва не лишилась головы, когда он сделал выпад мечом назад, точно в то место, где я находилась.
Ладно, будем считать, что прелюдия закончена.
— Какая холодная встреча, Ваше Величество. И это после того, как вы приложили столько усилий, чтобы… ах, «передать приглашение». Я глубоко разочарована.
Он застыл — бледная, точно выточенная из мрамора фигура, завёрнутая в клубящийся туман чёрных крыльев. Затем, не поворачиваясь:
— Хранительница Эль-онн. Как сказал Лорд Вейшну, когда в его замок по ошибке телепортировали королевскую сокровищницу: «Какой приятный сюрприз!»
Пауза. А потом, в отчётливой тишине, я пропела:
— Можно это и так назвать…
Улыбнулась и позволила этой улыбке отразиться в его глазах. Позволила клыкам коротко блеснуть. Позволила тишине вновь затянуться.
— Признаюсь, не ожидал увидеть вас здесь. — «Но намерен выяснить, как, во имя Ауте, тебе удалось сюда пролезть» осталось недосказанным, хотя отчётливо ощутимым. Голос его был спокойным, приятным. До ужаса похожим на голос моего отчима. — Прошу прощения за неловкий приём.
— Да, это так досадно, когда не удаётся избежать… неловкости, — промурлыкала я. Давай, выясняй — тоже не было произнесено вслух. Это был самый важный момент, то, ради чего я, собственно, и пошла на столь безумную авантюру. Похоже, он клюнул.
Теперь осталось всего лишь выбраться из ловушки, в которую одна излишне умная дама сама себя загнала.
Всего лишь.
Пальцы, сжимающие рукоять аакры, побелели, пришлось усилием воли заставить их разжаться. Ноги продолжали двигаться в размеренном, плавном темпе, ни на минуту не прекращая танец.
Спокойно. Всё, что тебе нужно, — дожить до вечера.
Всего лишь.
Тёмный наконец повернулся, приподнял уши в светском приветствии. Осторожно, не делая резких движений, естественно. Очень грациозно.
В рубиново-красных глазах пылал гастрономический интерес охотника, загнавшего в угол давно желаемую дичь. Притушённый, впрочем, некоторой долей разумной осторожности. Как бы могуществен ни был этот тип, он не мог не понимать, что нервировать танцующую в двух шагах от тебя вене вряд ли полезно для здоровья.
Как же он всё-таки похож на Учителя! Брат? Клон? Отщепление от личности? Знаком ли он с моей матерью? А с отцом? Ауте, под таким углом вся история с Драконьей Кровью выглядит совсем иначе. Почему меня не предупредили? Раниель-Атеро и мой отец весьма демонстративно друг друга терпеть не могут… Может ли быть… Нет. Не хочу знать. Просто не хочу.
— Не поймите превратно, эль-леди, я крайне счастлив вас видеть. Но хотелось бы узнать, чем обязан такой удаче? — Улыбнулся.
Тьма крыльев клубилась причудливыми, непостоянными узорами, безупречно белая кожа, казалось, светилась в темноте. Я сглотнула и сделала усилие, чтобы не отвести глаза.
Раниель-Атеро, пожалуй, самый красивый эль-лорд, какого мне доводилось видеть. Но красота эта всегда была отстранённой, абстрактной. Она вызывала чисто эстетическое удовольствие от созерцания прекрасно сработанной вещи.
В короле d’ha’meo’el-in не было ничего отстранённого. И уж точно ничего абстрактного. Чистой эстетикой тут и не пахло. Он чуть пошевелился, и крылья зашелестели, касаясь обнажённой кожи. Я снова сглотнула и на этот раз всё же отвела глаза. Вот и говори теперь о предсмертной летаргии и отрешённости от мира живых.
— Ну-ну, Ваше Величество, не будем впадать в детство, — и пусть понимает это, как хочет! — Прежде всего, позвольте лично передать вам приглашение на Бал, точнее, несколько нетрадиционный Совет Эль-онн. Весьма примечательное событие. У меня такое… чувство, что вам просто необходимо его посетить.
— Правда?
Заинтересованность. Одно из правил общения с тёмными (да и со «светлыми» эль-ин, если на то пошло) — это сведение вышеозначенного общения к минимуму. И уж совершенно точно не рекомендуется приглашать d’ha’meo к себе домой — слишком велик риск, что они после этого смогут приходить туда без приглашения, вот как я сейчас заявилась к своему собеседнику. А уж допустить тёмного на Совет, где будут присутствовать Матери всех кланов… действительно, вот так идея! Интересно, хватит ли у него наглости в самом деле объявиться в Шеррн-онн? Впрочем вопрос пока был чисто теоретическим. Если я не смогу отсюда выбраться, то и сам Совет может просто не состояться.
— Боюсь, что так, — с лёгкостью считавший мои мысли тёмный шагнул вперёд, разведя руки (в одной из них по-прежнему пламенел огромный меч, явно слишком длинный и тяжёлый, чтобы им можно было вот так небрежно размахивать, поэтому движение выглядело несколько сюрреалистичным… и очень устрашающим).
Я извернулась в красивом пируэте, вновь меняя рисунок танца. Он плавно затормозил, воздух чуть задрожал от изощрённого, пока что ещё изящного и едва заметного обмена ударами. Дуэль воли началась. Северд-ин, уже пришедшие в себя, застыли, как всегда, молчаливыми статуями, не вмешиваясь и не влияя на события. Самое умное, что они могли сделать в сложившейся невесёлой ситуации.
— Не будем заглядывать так далеко вперёд, Ваше Величество. И раз уж мы заговорили о целях… Меня мучает вопрос: зачем же вам понадобилось организовывать все эти попытки похищения?
Над головой тёмного мелькнуло что-то скомканное слишком абстрактное, чтобы быть всего лишь эльфийским сен-образом, но, тем не менее, несущее в себе оттенок удивления, почти неловкости. Интересно…
Я зафиксировала странное впечатление. Затем подключила к анализу свой имплантат (самым лучший, каким мог похвастаться клан Хранящих). Развернула образ, провела проекцию в традиционные эль-инские измерения. Отфильтровала. Прогнала через стандартные поисковые программы, отслеживая совпадения в рисунке.
Посмотрела на то, что получилось. И присвистнула.
Ритуал, в котором этот милейший демон предназначал мне главную роль, был довольно оригинальным вариантом заклинания отторжения, лишённый, впрочем, наиболее гротескных деталей. Меня всего лишь должны были уложить на алтарь, вскрыть вены, а затем в течение долгих часов постепенно выкачивать кровь и жизненную силу, сопровождая всё это какими-то запредельно сложными экзорцизмами. В результате из жертвы что-то там изгонялось, и этим чем-то мог завладеть заклинатель, проводящий ритуал.
— Восхитительно, — голос мой против воли прозвучал довольно сухо. — Вы действительно планировали провести Малую Петлю Жажды одновременно со столь сильными экзорцизмами? Мне говорили, что столь откровенные антагонисты плохо сочетаются в одном ритуале.
Если он и удивился, что я смогла считать столь сложный сен-образ, то никак этого не показал. Улыбнулся сквозь падающие на тонкое лицо пряди.
— Зависит от того, насколько искусен заклинатель.
— Ах. Даже так.
Потрясающий тип. Совершенно откровенно признаёт, что собирался (и до сих пор собирается) выпотрошить меня на жертвенном алтаре, при этом не прекращает попыток соблазнения. И что самое печальное, не таких уж безуспешных попыток.
Неожиданно он замер — почти та же потусторонняя неподвижность, что и у дараев, только здесь я ощущала не полное отсутствие жизни, а напротив, слишком мощное её присутствие. Остроконечные ушки настороженно дёрнулись в одну сторону, в другую. Затем он резко, всем телом повернулся ко мне, рубиновые глаза сужены в яростные щёлочки.
— Ты!..
— Да, — танцуя подтвердила я. — Вы ведь не ожидали, что Хранительница Эль-онн будет путешествовать совсем уж без эскорта?
В этот самый момент воины Атакующих врывались в Тёмные Дворы, предательством проведённые сквозь щиты, сметая всё на своём пути при помощи очень, очень мощных заклинаний. Для этой атаки я не пожалела старых запасов. Ни у кого не должно было остаться сомнений в серьёзности происходящего.
Внезапное десантирование на неизвестную территорию — не самая блестящая идея. Особенно когда это десантирование внезапно не только для противника, но и для твоих собственных войск. В течение нескольких часов организовать полную мобилизацию, собрать разведданные, спланировать рейд, который при некотором смятении можно было бы принять даже за вторжение — это ли не кошмар любого генерала?
Командующего-человека, предложившего подобное, следовало бы застрелить без суда и следствия… Из жалости.
Мой народ, увы, не живёт по законам людей. Когда Хранительница говорит «лягушка», кланы начинают усиленно прыгать. Даже если наступил последний день правления Хранительницы. Впрочем, привести в действие всю военную махину одним лишь приказом не могли даже эль-ин. Впервые за всё время своего правления я рискнула раскрыть те возможности, которые Эль предоставляла своей верховной жрице.
Глупо и неэффективно передавать приказы по цепочке, как это делают люди, если можно просто вложить чёткое знание в разум каждого индивида. Все воины, участвовавшие в этой вылазке, проснулись сегодня с совершенно определённым, очень конкретным представлением о том, какова их роль в атаке, где, в какой момент, как, при каких условиях они должны оказаться. Ни одному из них и в голову не пришло обсуждать приказ.
То, что на первый взгляд могло показаться абсолютно хаотичной, безумной мешаниной героев-одиночек, на самом деле было рассчитано по секундам, и каждая из этих секунд имела свой смысл. Потребовались объединённые сознания полутора десятка аналитиков, чтобы предусмотреть всё до мелочей, но в конце концов я оказалась счастливой обладательницей гибкого, многовариативного плана, который и приводился сейчас в исполнение. И, судя по доносящимся взрывам и воплям, весьма активно.
Король, чьи владения сейчас громили, выглядел… тоже весьма активным.
Я вопросительно склонила уши.
— Так почему вдруг такой пристальный интерес к моей крови?
— А почему бы и нет?
На этот раз наши удары скрестились, и комната полыхнула, будто здесь взорвалась дюжина рассерженных молний. Ни один из нас не обратил на это ни малейшего внимания.
— Что тебе от меня нужно, демон?
Он улыбнулся. Клыки блеснули, точно отголосок тех молний.
— Сатори.
Сен-образ был спутанным, чужим. И что это должно значить?
Я снова сменила ритм, круговыми движениями ног завершая сложный узор на полу.
Двое кружили по комнате, я — в танце, он — понимая, что поворачиваться ко мне спиной сейчас не стоит. Дуэль уже вышла из стадии филигранного фехтования тонкими силами. Стены чуть подрагивали от сотрясающих их время от времени невидимых ударов. Северд-ин казались деталями интерьера, этакими чёрными статуями.
Во всём этом было что-то нереальное, дикое. Слишком безумное даже по моим меркам.
Тёмный атаковал. Сама не знаю, как я оказалась на другом конце комнаты, в точке, максимально удалённой от темноволосой бестии. Сергей что-то хмыкнул за моей спиной, не спеша, впрочем, покидать ножны. Меч его величества по длине превосходил само величество, и, если эту железяку поставить вертикально, она, вполне возможно, будет как раз с меня ростом. Ну а если прислушаться к исходящим от него волнам силы, то вполне понятно желание моего сравнительно юного клинка держаться подальше от этого чудища.
А владелец меча…
Он был великолепен. Он был страшен. Но я с самого рождения жила в тени точно такого же великолепия и ужаса. Точно такого же всеподавляющего ощущения мощи.
Возможно, у меня выработался иммунитет.
Откинула голову и вскрикнула — протяжно, высоко, страшно. Безликие, ожидавшие этого сигнала, вскинули оружие, я крутанулась в последнем пируэте танца, резко дёрнула на себя невидимые нити. Рисунок взвился с пола, где его начертили чётко выверенные движения ног, и вдруг оказалось, что неподвижные фигуры северд-ин — это опорные точки заклинания, а все мои бессистемные метания по комнате вообще-то имели смысл. Уговорить телохранителей участвовать в этой безумной затее было едва ли самым трудным во всей операции. Безликие воины считали себя именно воинами. А не подпорками для дешёвых колдовских трюков. Но где ещё я могла бы найти магически нейтральные артефакты, которые не вызвали бы подозрения даже у прошедшего суровую школу интриги древнего параноика?
Тёмный взвыл, дёрнулся — и оказался отброшен назад мощнейшим изменением. Фиксированным изменением, независимым от тела вене. Чему-то я всё-таки научилась в те страшные дни, когда погибла Нефрит.
Он забился в силках заклинания, а я, не желая терять время даром, ринулась прочь. Спальные палаты тёмного короля — сами по себе ловушка, но теперь, когда хозяин был слишком занят, чтобы помешать, можно было воспользоваться заранее приготовленными лазейками.
Рука скользнула по узору, змеящемуся по стене, пальцы нащупали выступ в виде скованной цепями птицы, напряглись в изменении, подбирая ключ. Не знаю, что бы я делала если бы выход не оказался именно там, где был обещан. Но мастера Нэшши вновь доказали свою незаменимость. Ийнэль действительно втайне от своего повелителя устроил секретный проход в его покои, и мне действительно удалось им воспользоваться. И даже выдернуть вслед за собой северд.
Потайной выход не имел ничего общего с традиционными туннелями и шахтами. Лишь туман — белый, клубящийся, невесомый. Я падала сквозь дурманящие завихрения, раскинув руки и крылья, не способная затормозить. Всё быстрее и быстрее. Вниз. Сквозь туман. В неизвестность.
Время замедлилось. Вниз. Всё быстрее и быстрее. Вниз. Время остановилось.
Чем дальше, тем менее удачной мне казалась вся эта затея.
Оставленное позади заклинание должно задержать демона на достаточно долгое время. Не зря же отец почти два десятилетия трудился над совершенствованием той гадости, которую я притащила из Диких Миров. Может быть, король тёмных даже не сможет выбраться самостоятельно, и подданным придётся извлекать его из ловушки, как муху из янтаря.
Позади что-то громыхнуло.
А может, и не так всё произойдёт. Но в любом случае это будет прекрасная возможность проверить на практике, что же случается, когда неостановимая сила встречается с непреодолимым препятствием. Зрелище наверняка ужасно занимательное…
БУУ-УХ!!!
И рёв боли и торжества, в котором не было уже ничего цивилизованного и соблазнительного.
Второй взрыв швырнул меня вперёд, заставил закувыркаться, судорожно замахав крыльями. Как? Как он умудрился освободиться?
Да какая разница!?
Надо бежать отсюда!
На размышления времени не осталось. Я прижала крылья к телу и выгнулась, молясь бесконечно изменчивой, чтобы Безликие смогли удержать эту безумную траекторию. Они не сумели. Короткой вспышкой пришла ментальная Команда от Беса: «Врассыпную!» Теперь каждый был сам за себя. И, да будет Ауте милосердна к непутёвой своей дочери, у Безликих воинов было куда больше шансов выбраться из крепости, содрогавшейся под ударами штурмующей армии, чем у меня.
Ударила аакрой по белому облаку тумана.
Изменение взрезало призрачную реальность, как безупречно заточенная бритва режет тонкую вуаль. Я изогнулась, протискиваясь в образовавшуюся щель, и кувырком вылетела из созданного Ийнэлем прохода. Сжалась, прикрывшись крыльями и втянув голову в плечи, когда за спиной пронеслось что-то огромное, тёмное, гневное. Это… это… что бы это ни было, оно всё ещё напоминало Учителя. Но я не настолько хотела знать, в чём же тайна сходства, чтобы рискнуть ещё раз встретиться с подобной тварью.
Возможно, у меня просто не будет выбора…
Ломая ногти, соскальзывая и ругаясь под нос, я на корточках рванула в сторону. Затем совершила героический прыжок, кончиками пальцев зацепилась за очередную стремительно закрывающуюся щель в реальности и, обдирая кожу на боках, проскользнула внутрь.
Танец, с таким трудом сплетённый в покоях короля всё ещё пел в моём теле, и это позволяло чувствовать Двор как ещё одно продолжение себя и ориентироваться в нём, как в собственной душе.
Безопасную лазейку, любезно проложенную страдающим паранойей визирем на случай… скажем так, резких карьерных изменений, пришлось оставить, теперь приходилось пробираться через пустые «коридоры» и пробоины в «стенах». Бушевавшие позади взрывы и яростные крики отнюдь не добавляли спокойствия. Да и защиты, автоматически поднявшиеся, когда была объявлена общая тревога, тоже не помогали. Но ребята из Атакующих, что бы я о них ни думала, своё дело знали. Им удалось запутать оборонявшихся, чтобы мне удалось проскользнуть через всё это безумие незамеченной.
В конце концов, ободрав коленки, с бешено колотящимся сердцем, я выскочила на террасу, где, по расчётам, могла найти выход из этого крысятника. Выскочила… и резко затормозила.
Выход здесь действительно был. И какой…
Я стояла на огромном, просторном балконе, выполненном в стиле этаких живописных развалин. Старые, наполовину обрушившиеся колонны. Тонкие, ведущие в никуда мостики. Небо… В тёмно-серых разводах, полное непролитых дождей, замкнутое на себе небо… С первого взгляда на которое становилось ясно: тут не полетаешь.
А внизу…
Я отшатнулась от разверзшейся под ногами пропасти, судорожно вскинув руку к горлу.
Внизу клубились облака цвета крови, распарываемые время от времени серебряными молниями. Вспышки света вырывали из темноты зловещие глыбы льда и стремительно движущиеся скалы. Ауте. Изменчивость.
Абсолютный хаос.
Но не это испугало меня так, что судорожно сжалось горло, не давая сделать и вздоха.
Ауте, царство непостоянности и непредсказуемости, была мне знакома. Я — Антея тор Дериул. Дочь клана Изменяющихся. Дочь линии Тей. Хаос ужасал, хаос восхищал, хаос завораживал. Но не мог заставить меня замереть на месте в абсолютной беспомощности.
Но вот то, что обитало в хаосе…
Хищные силуэты, мелькавшие в частых, злобных вспышках молний. Изогнутые хребты, изменчивые очертания, гибкие тени, разрезавшие клубящуюся адскими льдинами кислоту.
Да, я знала, что делать с абсолютным, неконтролируемым хаосом. Но как насчёт тварей, для которых этот хаос является естественной средой обитания? Как насчёт очень даже упорядоченных бестий, которые купаются в изменчивости Ауте, которые вдыхают Её непостоянность, как мы вдыхаем воздух?
Пришло очень отчётливое осознание: я одна. Сергей, при всех своих многочисленных способностях, тут не помощник.
Ощущение… неполности. Неполноценности. Впервые за очень, очень долгое время за моей спиной не было ни телохранителей, ни добровольных нянек, ни верных риани. Даже Аррека я не имела права звать на помощь. Дарай-князь сейчас оперировал порталами, открывая врата для наших войск, вытаскивая Атакующих из той смертельной ловушки, в которую я их затащила. Отвлечь его сейчас означало фактически обречь на избиение армию Эль-онн. Неприемлемо.
До крови прикусила губу верхним клыком, обдумывая возможности. Попробовать глубинное изменение? Вряд ли даже мне удастся сплести танец достаточно глубокий, чтобы пройти через всё, что кипит и извивается в этой пропасти. Но никто ведь не мешает попытаться. Это будет хорошая смерть истинной вене. Смерть, исполненная чести, пусть даже она и не поможет собрать дополнительных политических дивидендов.
Только вот… Только я уже была в изменении. С первого момента, как ступила в королевский не то дворец, не то муравейник, я постоянно вела танец, сливаясь с обстановкой, сливаясь с защитными заклинаниями и барьерами. Прекратить поддерживать этот танец — и защитные системы Королевского Двора уничтожат жалкую нарушительницу прежде, чем совершится её героический прыжок в пропасть.
Никакой чести в смерти от безмозглого защитного заклинания я не видела.
Похоже, тупик.
Топот ног и свист крыльев позади. Сергей развернул меня на сто восемьдесят градусов и поставил в защитную стойку ещё прежде, чем разум успел зафиксировать новый источник опасности.
Король демонов: окровавленный, ощерившийся, с сияющими пламенем глазами — загораживал путь обратно. За его спиной смутно угадывалась небольшая, изрядно потрёпанная армия. А я ведь даже не успела подумать, что ситуация не может стать ещё хуже!
Я сделала шаг назад. Ещё один. Пятки зависли над пропастью. Крылья судорожно взмахнули, удерживая равновесие.
Ох и влипла…
Когда боишься — обрати свой страх в гнев и направь на кого-нибудь из ближних своих. К этой немудрёной стратегии я уже не раз прибегала в прошлом и не видела причин, почему бы не прибегнуть к ней сейчас.
Единственным «ближним» в данный момент был разъярённый тёмный король.
Годится.
— Ты… ты… тупица! Чем ты думал, когда притащил целую стаю альфа-ящеров прямо под окна собственной резиденции? Совсем спятил на почве жажды власти??? Они же через пару дней порвут все цепи и набросятся на вас! Никто не может контролировать тварей Ауте!
— Никто, — удивительно спокойно согласился его клыкастое величество, делая шаг вперёд. — Кроме драконов Ауте.
— Что??? — Даже издавая вопль возмущённого недоверия, я на цыпочках, на цыпочках, бочком двигалась по кромке пропасти, пытаясь держаться как можно дальше от чудовищ, хищно круживших за спиной, и от черноволосой бестии, надвигавшейся спереди. Вот что называется «между двух огней».
Огни, честно говоря, были бы предпочтительней. Симпатичные такие, маленькие вулканчики, почти совсем ручные…
Он улыбнулся. Вежливо так, доброжелательно, не показывая клыков. Похоже, безвыходное положение, в которое загнала себя ваша покорная слуга, здорово улучшило настроение его демонического величества.
— Полагаю, вы всё-таки нашли одну из причин, по которой мне совершенно необходимо провести этот ритуал, леди Антея.
Тварь.
Мои ноги нащупали опору и автоматически сделали шаг назад. Узкий мост, напоминающий мраморную доску, через несколько десятков метров резко обрывался над самой пропастью. Мне не к месту вспомнился Аррек и истории о пиратах, которые он иногда рассказывал. О досках, по которым несчастных пленников отправляли на корм акулам. Аналогия показалась совсем не забавной.
Шаг назад. Ещё и ещё. Налетевший порыв ветра растрепал мои волосы, разбросал их по плечам, по спине. Золотые пряди на ветру.
Демон вдруг перестал находить ситуацию забавной. Резко посерьёзнел. Стал до боли, до ужаса похож на Учителя, когда тот опасался, что я сделаю очередную непоправимую глупость. Шагнул ко мне, протягивая руку…
— Антея…
…и резко остановился, когда от его движения я ещё дальше шарахнулась назад. Закачалась, потеряв равновесие. Восстановила его, лишь сделав ещё один губительный шаг.
— Антея-эль, прошу вас…
Власть имён. Собственные мышцы чуть не швырнули меня навстречу чернокрылому. Теперь он протягивал две руки, но не двигался с места. В тёмно-красных глазах появилось настоящее беспокойство.
Я снова попятилась. Покосилась вниз. В глазах потемнело, я чуть не свалилась. Затем приказала себе не бы дурой, произвела небольшую коррекцию сознания и снова посмотрела в бездну, на этот раз внимательно и расчётливо.
Альфа-ящеры. Хм… Стая альфа-ящеров жила неподалёку от моего дома, время от времени выступая в роли не то охранников, не то универсального пугала. Хорошо, кстати говоря, справлялись с делом. Качественно. С душой. Никто не осмеливался приблизиться к резиденции Хранительницы без особого на то разрешения.
Меня эти жуткие создания считали кем-то вроде малолетнего (и следовательно — нуждающегося в покровительстве) члена стаи. Носительница Драконьей Крови — дочь очень и очень уважаемого отца.
Драконов Судьбы твари Ауте считали как бы малыми божествами. Ну, а мне перепадал статус несколько сомнительной полубогини.
Проблема была в том, что рядом с теми, кто кружил и извивался сейчас внизу, мои страшноватые соседи были всё равно что домашний котёнок рядом с оголодавшим саблезубым тигром. Ауте, да некоторые из них, похоже, крупнее отца в его естественной форме! Очень и очень сомнительно, что, когда закуска окажется в пределах досягаемости, эти существа станут углубляться в подробности родословной упомянутой закуски. Даже явись сюда сам Ашен во всём блеске своей силы, и у него могли бы возникнуть затруднения с сохранением собственного хвоста.
Статус статусом, но стая есть стая.
Сергей недовольно завозился в ножнах.
Я сглотнула и перевела взгляд на альтернативу: тёмный король тоже ступил на узкий мостик, медленно, не делая резких движений, уговаривая меня мягким, успокаивающим голосом. Остальные демоны толпились на террасе, не смея приблизиться к краю. Умные демоны.
— Антея. — Он произносил моё имя правильно, так, как оно и должно произноситься. Совсем как Учитель и в то же время иначе: «Аан’т’эйаа». Гласные, особенно «а», мягко растягивались, согласные звучали глухо, тихо, делался едва заметный акцент на «эйа». «А-аа’н’т’эй’ааа». Это имя могло звучать как музыка сфер, стоило только произнести его как должно. Музыка Раниеля-Атеро завораживала. Музыка короля демонов… дурманила.
Когда говорил мой приёмный отец, хотелось подойти к нему, положить голову на колени и позволить всем заботам этого мира раствориться в его вечности.
Когда говорил этот красноглазый двойник, я начинала всерьёз обдумывать возможность обзавестись вторым консортом.
— Антея… Малыш… Не делай глупостей, девочка…
Порыв ветра заставил нас обоих замереть, напрягшись, ловя равновесие. Было что-то неправильное в воздухе, в ветре, в небе. Что-то, что не позволяло раскинуть крылья, что не давало поймать ими гармонию потоков. Тёмно-красная бездна. Красная, как его глаза. Судя по всему, его гениальное величество использовал свою силу, чтобы создать этот загон для альфа-ящеров. Этакая грандиозная ловушка, но, чтобы хоть как-то удерживать столь невероятных существ, его изобретательному величеству пришлось здорово напутать с естественными законами. Теперь мы оба неловко балансировали на узком каменном мостике, будто утратив врождённую грацию существ, которым воздух был более привычен, нежели твёрдая поверхность под ногами.
— Иди сюда, маленькая. Всё будет хорошо. Вернись. Вернись ко мне, Антея.
Самое страшное — я ему верила. Верила каждому слову, верила этим знакомым с детства интонациям, верила власти, которую имела надо мной музыка моего имени.
Ещё один шаг назад.
Думай, Антея. Думай. Хоть раз в жизни прекрати тупо реагировать и попытайся использовать свои аналитические способности.
Альфа-ящеры подчиняются Драконам Судьбы. В тебе кровь тех самых драконов. Вопрос: как заставить тварей Ауте подчиниться?
Переформулируем вопрос: что такое Кровь Дракона? Отец пытался объяснить, он даже показывал… Надо только понять… Ухватить.
Что он пытался мне сказать?
Ауте… Танец… Изменения…
Что-то длинное, стремительное и безумно жуткое выпрыгнуло из бездны, разверзшейся под нашими ногами. Взлетело вертикально вверх, точно подброшенное катапультой, но в нескольких метрах от моста наведённая тёмным гравитация всё же пересилила, гигантская тварь щёлкнула челюстями и упала обратно в бушующий океан.
Воздушной волной, поднятой этим падением, нас чуть было не снесло вниз. Чтобы удержаться, я упала на колени, вцепившись в поверхность моста всеми когтями. Автоматически изменила строение скелета так, чтобы удобнее было двигаться на четырёх конечностях. Доля секунды — и я уже скорее напоминала существо из отряда кошачьих, нежели примата. Лишь убедившись, что держусь крепко, позволила себе всхлипнуть.
— Ashhe, ashshsh-sh-eee, малыш. Тише. Всё будет хорошо.
Он был совсем близко — спокойный, сильный, сулящий безопасность и уверенность. Протянул руку.
— Иди ко мне, маленькая.
— Учитель?
— Valina a moi.
«Моя ученица». Не надо было ему этого говорить. Я с шипением рванулась из-под руки, оставив на протянутой ладони кровоточащие царапины. Попятилась назад, всё так же на четырёх конечностях, оскалившись в его сторону, прижав уши к голове. Если бы меня увидел сейчас кто-нибудь из людей, то не узнал бы в этом диком, сходящем с ума от страха животном разумное существо.
И тем не менее, разум напряжённо работал, точно, до последней мысли, до последнего ощущения, восстанавливал наш разговор с отцом.
Что такое Драконья Кровь?
«Не способность, не процесс, не понятие. Не акт сотворения как таковой, а вдохновение. Может ли существо из плоти и крови быть вдохновением? Суть. Состояние. Танец».
Танец.
«Тебе придётся самой понять, что это такое. Самой подобрать нужное слово. Просто помни, что при этом ты даёшь себе новое имя».
Здесь. Сейчас. Немедленно.
Нога соскользнула в пропасть. Мост закончился.
Я замерла, прижавшись к ненадёжной опоре, дико оскалившись на тёмного короля. Он стоял, напряжённо выпрямившись, вытянув сжатые в кулаки руки по швам. Чёрные крылья и волосы развевались вокруг бледного, сосредоточенного, прекрасного лица.
— Не уходи. Не уходи, любовь моя. Не оставляй меня. Не лишай меня этой силы.
Мощь этого призыва чуть было не растопила мои кости. Меч, висевший за спиной, толкнул меня вперёд. Мнение Сергея было однозначно: соблазнения соблазнениями, но из двух зол надо выбирать меньшее. Из голодных альфа-ящеров и признающегося в любви демона он определённо предпочитал последнее. В конце концов, с демоном можно будет попробовать разобраться позже. С ящерами — только в том случае, если десерт «эль-ин и её меч в пряном соусе» вдруг окажется для них ядовитым. Но нам-то от этого радости будет уже мало.
Нет. Я к нему не пойду.
Усталый вздох. В течение своей богатой событиями жизни Сергарр не раз и не два использовал для описания плохих ситуаций словосочетание «безвыходное положение». И сейчас, балансируя на раскачивающемся мостике между бездной и кровожадными тёмными эльфами, он в очередной раз решил, что это куда более красочная метафора, чем хотелось бы.
Эль-леди, если вы немедленно не возьмёте себя в руки, нас здесь убьют… И съедят.
Я знаю, что кусок металла не может цедить фразы сквозь стиснутые зубы. Какая разница? Сергею всё равно это удаётся. Ну, а если мой молчаливый меч снисходит до того, чтобы общаться со мной при помощи слов, значит, и правда пора брать себя в руки.
Здесь и сейчас.
Я зажмурилась, ища слово. Слово для танца. Слово для этого мгновения, слово для экстаза, для понимания, для… себя?
Подобно молнии
Сверканью
Пришло сатори
В час полночный
В грозу.
Сен-образ соткался мгновенной вспышкой, подобно заложенному в него основанию — иероглифу «Инадзума», молния, вокруг которого сплетались сполохи смыслов.
— Сатори, — прошептала. И бездна внизу откликнулась яростным громом. — Молния. Как ещё назвать? Сатори — озарение, проникновение в суть вещей и событий. Слияние с сутью. Так вот что ему от меня нужно?
А что мне самой от себя нужно?
Сатори. Слово. Имя.
Антея.
Запрокинув голову, я захохотала. Дико, торжествующе. Затем прямо из полулежачего положения бросила тело вверх, в высоком, свободном прыжке. Кости выпрямились, структура скелета вновь вернулась к варианту прямоходящего гуманоида — так быстро и так естественно, будто ничего другого и быть не могло. Моё тело проделало великолепное тройное сальто, промелькнуло мимо бросившегося вперёд демона. И прямая, ловкая — я понеслась вниз. К бездне. К свету.
Крик бессильной ярости распорол тишину и заставил скалы содрогнуться в тот момент, когда моё тело без всплеска вонзилось в бушующие изменчивые волны.